Несомненно, я присутствовал на похоронах нашего бакалейщика. Насколько я понял, стреляли в голову, поэтому хоронили в закрытом гробу.
-Дробовик. ... - Констебль был подчёркнуто немногословен. - Хороший выстрел. В упор. р. р.
В упор. р. р.
Мне почему-то нестерпимо захотелось посмотреть на то, что стало с головой Якобса Сторма. Но не мог же я подойти и вскрыть гроб. Это бы произвело неприятное впечатление на присутствующих... Впрочем, их было немного.
-Так значит, это самоубийство? - спросил я у констебля.
-Однозначно. Хороший выстрел. В упор. р. р.
Я поплотней закутался в плащ. Дело происходило утром, и было довольно прохладно.
-Странно.. - промолвил я. - Сторм не отличался излишней сентиментальностью..
-Хороший выстрел.
В упор. р. р.
Жёлтые пуговицы на униформе констебля отливали золотом.
В ту ночь мне снился Якобс Сторм. Он сидел на своей кровати, с начищенным до блеска дробовиком и смотрел на меня.
-Здоров, Майки, - пробасил он. - Хочешь что покажу?
-Да, - сказал я, подходя ближе.
-Осторожней, не забрызгайся, Майки.
Сторм молниесно вскинул оружие, направив тяжёлый ствол себе в лицо и нажал на курок. Я увидел, что всё-таки стало с головой Сторма. От неё ничего не осталось.
-Грех измеряется в унциях в квадрате.
Условно я делил женщин на четыре типа: домохозяйки, вертихвостки, деловушки и королевы. Деловушки - дело у них выше, чем секс. Королевы - секс с деловыми. Вертихвостки - ни дело, ни секс. Домохозяйки - секс у них выше, чем дело. Айрис я грубо относил к деловушкам. Сегодня она была в розовом жакете, плотно облегающем её стройное худенькое тельце. Со своего места я мог созерцать её изящные икры, а при удачном раскладе и ступни ног, когда она выпрастывала их из своих обязательно в тот же тон одежде подобранных туфелек. Интересно, сколько минут я провёл вот так вот, созерцая Айрис. наверное, не меньше нескольких часов. Если бы мне пришлось вычертить всё своё рабочее время, проведённое в "Скай ньюс корпорейшон" в какую-то диаграмму, то кусочек розового цвета в нём бы заняло "Созерцание Айрис".
-Пердение не украшает мужчину. - Дядя вытащил из портсигара очередную сигару и ловко зажёг её. - Запомни, племянник. - Пердение не украшает мужчину.
Я не стал уточнять, украшает ли пердение женщину, но я всегда привык прислушиваться к словам дяди. Человек, пришедший из загробного мира, заслуживает внимания, повышенного хотя бы на пару пунктов.
Бёдра у Айрис были относительно толще, чем это приходилось бы констатировать для пропорций её тела, в связи с чем романтические образы, которые мне рисовались выше талии, довольно грубо переходили в мысли выраженного порнографического характера, стоило мне опустить взгляд на нижнюю часть её тела. Очарование созданного образа неизменно разрушал холодно-рыбий взгляд светло-голубых глаз с застывшими по краям льдинками деловизны, коя позволяла Айрис монотонно-монолитно в течение каждого дня с беспробудно-высоким качеством исполнять свою работу.
Я медленно подошёл к кулеру и столь же медленно налил в чашку с кофе кипяток. Небрежным взглядом свысока я осмотрел достопримечательности Айрис - пару холёных грудей, закутанных в слегонца, я бы так сказал, слегонца выпирающее из канонов деловой одежды декольте, вследствие чего немного обмочил свои пальцы горячей водой. Тяжёлый запах свежезаваренного порошка достиг моих ноздрей, и я расправил спину. Лениво же огляделся по сторонам: никого не было. На часах стояла пятая минута шестого.
Я попытался услышать тиканье часов, но не добился результата. То ли его вообще не было, то ли часы были слишком далеко.
-Пердение не украшает мужчину, - повторил дядя. - Мужчину украшает ствол.
Дядя был метким стрелком. Стрелял одинаково хорошо с обеих рук, палил одинаково любезно и с револьвера, и с винта. Но любимым его оружием всегда оставался дробовик. Короткий, чищенный до блеска, с широким, суженным дулом.
-Хороший выстрел. В упор. р. р.
В эту ночь мне снова снился Якобс Сторм. Он сидел на своей кровати, расставив руки по краям и пристально смотрел на меня.
-Здоров, Майки, - пробасил он. - Хочешь что покажу?
-Да, - сказал я, подходя ближе.
-Осторожней, не забрызгайся, Майки.
Наконец-то он вытащит его, подумал я. Я слегонца застыл в воздухе, округлыми глазами гипнотизируя картину.
Сторм молниесно вытащил с колена дробовик, крутанув его пару раз на ходу, и, направив тяжёлый ствол себе в лицо, нажал на курок.